Название: Советская космоопера
    Автор: fandom Space Opera 2015
    Бета: fandom Space Opera 2015
    Размер: 3 289 слов
    Жанр: аналитика
    Рейтинг: G
    Для голосования: #. fandom Space Opera 2015 - "Советская космоопера"
    
    
    История советской фантастики местами забавна, но в основном печальна и трагична, как и история советской литературы вообще. Благодаря идеологическим установкам, стараниям цензуры и издательской политике ландшафт советской фантастики напоминал чахлый скверик с парой деревьев и рядом кустиков посреди забетонированной площади. Не было ни гумуса бульварных поделок, ни зарослей среднего мэйнстрима, ни леса талантов, ни могучих исполинов-гениев. Только те, кто пробился благодаря упорству и таланту - и те, кто попал в идеологическую струю. Первые все время делали реверансы идеологии и оправдывались, допуская отступления от стандартов "литературы крылатой научно-технической мечты", вторые писали романы о буржуазных шпионах на космических кораблях и ужасах научно-технического прогресса при капитализме. Первые при этом часто маскировались под вторых - например, действие цикла рассказов-предупреждений Ильи Варшавского "Солнце заходит в Дономаге" происходит в вымышленной "западной стране" просто потому, что в нашем советском будущем отрицательные последствия научно-технического прогресса невозможны, равно как и опыты над людьми.
    В начале 20 века дань фантастике, и научной, и приключенческой (прародительнице космооперы) из писателей не отдал только ленивый. Роман-катастрофе написал И.Эренбург, писавшая впоследствии только соцреализм Мариэтта Шагинян опубликовала лихой авантюрный "Месс Менд" и его продолжение "Лори Лэн, металлист". Писал фантастику и М.Булгаков. Для примера можно почитать "Аэлиту" и "Гиперболоид инженера Гарина" Толстого. Первый - это полет на Марс (=поход в дебри Африки) и любовь главного героя к марсианской принцессе (=царице затерянного племени атлантов), украшенный реверансом в сторону "научности" в виде лекции главного героя об устройстве межпланетного снаряда и началах теории относительности. Второй - научное открытие, которое в руках хозяина-авантюриста разрушает мировую экономику и уклад жизни. Что характерно, открытие может быть использовано как оружие массового поражения. Это два главных потока мэйнстрима тогдашней фантастики. К космоопере, несомненно, принадлежит первый - с его авантюрно-романтическим сюжетом, древней темно-духовной цивилизацией умирающего Марса и романом с марсианской принцессой. И подобной фантастики было много, от шедевра "Аэлиты" до совершенно бульварного чтива.
    Но кончился НЭП, и власть стала закручивать гайки. И представитель советской фантастики конца 20-х - 30-х годов - это Александр Беляев, писавший книги, зачастую с авантюрным сюжетом, о научных открытиях. Впрочем, последние его романы, вроде "Подводных земледельцев", становятся все более производственными, и читать их невозможно.
    30-50-е - это годы застоя в фантастике, годы "ближнего прицела", романов о тракторах на солнечной энергии и борьбе хорошего с лучшим в нашей советской науке, толстенных томов отменного картона. Несколько приподнимается над средним уровнем Александр Казанцев, дебютировавший в 1936 году как соавтор пьесы "Аренида", которую он впоследствии переработал в роман "Пылающий остров" (и в котором нет ни одного сюжетного хода, который не был бы спиз... то есть заимствован у Беляева и других авторов, включая Чернышевского). И писал он в те годы в основном технофантастику ближнего прицела - об изменении климата Арктики, о жилом куполе в Антарктиде...
    Между тем накапливался потенциал для прорыва. И в 1957, с публикацией "Туманности Андромеды" Ефремова, прорыв произошел. Космическая фантастика - и НФ вообще - преодолела "ближний прицел".
    А при чем тут космоопера? А при том, что "Туманность Андромеды" была ответом на "Звездных королей" Гамильтона, "отца" космической оперы. «Мне нравилось мастерство сюжета: Гамильтон держит вас в напряжении от первой до последней страницы. Я видел незаурядный талант, свободно рисующий грандиозные картины звездных миров. И вместе с тем меня удивляло, у меня вызывало протест бессилие литературно одаренного фантаста вообразить мир, отличный от того, в котором он живет», - сказал позже Ефремов известному литературоведу, специалисту по фантастической литературе А.Бритикову (цит. по "Русский научно-фантастический роман А.Ф.Бритикова). Написанная в том же сеттинге (хотя тогда не было такого слова) повесть "Сердце Змеи" была ответом на юмористический (!) рассказ Мюррея Лейнстера "Первый контакт"...
    При этом советские фантасты, писавшие космическую фантастику, регулярно залезали в область космооперы. Романы о полетах к далеким планетам и контактам с их обитателями то и дело являют читателю черты космооперы. Границы между НФ и космооперой, как вообще все жанровые границы, достаточно размыты, но тем интереснее проследить взаимовлияния.
    Основная черта научной фантастики - это наличие фантастического допущения, которое не противоречит научному знанию или сделано в научной парадигме, и отсутствие метафизических мотивов, таких, как, например, проклятия, судьба, высшие силы, Бог и т.д.
    В космоопере НФ-допущение не обязательно, корабли в пространстве перемещаются с помощью тирьямпампации, которую никто не объясняет, основное внимание обращено на авантюрный (как правило) сюжет, обязательно наличие врага, как правило, присутствуют метафизические мотивы. Дополнительно: наличие квазисредневекового антуража как средства романтизации.
    Это, конечно, очень примерно, но мы не собираемся писать исследование о сущности космооперы, наша цель - космоопера в советской фантастике, и для этой цели нашего определения вполне хватит, как рабочего.
    С сюжетом в советской фантастике было плохо. Идеологическая установка требовала от книжки с грифом "НФ" "научности", мечты и технических подробностей, а уж положительная рецензия от видного ученого была пропуском в печать. Поэтому герои превращались в "говорящие головы" - например, не могу вспомнить ни одного рассказа Генриха Альтова или Дмитрия Биленкина, который не состоял бы из бесконечных диалогов двух бесцветных персонажей или монолога лирического героя, а это уже 60-е и 70-е. Конечно, были авторы, которые работали над сюжетностью - Ефремов, Стругацкие, Булычев, но в основном типичное НФ-произведение состояло из разговоров и обсуждения событий. И поэтому подавляющее большинство советской НФ безнадежно и прочно устарело, как только устарела научная и социальная парадигма, в которой это все сочинялось.
    Что ж, посмотрим, как коварная космоопера, жанр, который ритуально ругали во всех критических статьях, предисловиях и послесловиях, проникал на тщательно пропалываемую делянку советской НФ и там сорнячил.
    Начнем с самого Ефремова.
    Уже в "Туманности Андромеды" видно, насколько героям не хватает антигероев, антагонистов - вот и приходится автору двигать сюжет за счет "идиотских мячей", читательский интерес поддерживать пафосом, а героям противопоставлять ужасную энтропию, которая все поглотит, если с ней не сражаться. Как там они пели? "Не спи! Равнодушье - победа энтропии черной..." Обратите внимание: Ефремов изящным финтом упрятывает метафизические мотивы в философию своих героев (она же авторская) - все эти стрелы развития, непрерывное восхождение, противостояние разрушению и энтропии как раз и должны поднять конфликт на уровень вселенского, масштабного, дела жизни и смерти, типичного для фэнтези (см.Толкин, Дж.Р.Р.) и родственного ей разряда космооперы (см. "Звездных королей" Гамильтона или хотя бы "Молот Валькаров").
    Наличие Всеобщего Врага или Глобальной Опасности, будь это хоть пришельцы-телепаты из другой галактики в "Возвращении к звездам" Гамильтона, хоть превращение Солнца в сверхновую в "Бегстве Земли" Франсиса Карсака или гасители звезд мислики в его же "Пришельцах ниоткуда" - это плюс двадцать баллов к космооперности, не меньше.
    В "Часе Быка" космооперность вылезает еще откровеннее. Ефремов инверсирует типичный для ранней космооперы сюжет о любви звездного путешественника к прекрасной инопланетной принцессе в сюжет о страсти инопланетного правителя к прекрасной предводительнице землян и дублирует его в подсюжете о влюбленности землянина в местную девушку. Причем девушка происходит из семьи, которая принадлежала бы к правящей элите, сложись иначе некоторые исторические обстоятельства.
    Как только вы видите этот сюжет, сразу ставьте произведению от одного до двадцати баллов по шкале космооперности, в зависимости от значимости этого мотива для произведения!
    Еще один мотив, который достоин аж десяти баллов космооперности - это Древняя Мудрость Угасающей Цивилизации. В "Часе Быка" ДМУГ принимает вид хранилища исторических документов, утраченных на Земле, и тайной организации Серых Ангелов. Помните рассказы Аэлиты об утраченной на Земле истории Атлантиды? Ну, вот это то же самое.
    И наличие Тайного Ордена Страшных Тайн - это еще плюс десять баллов к космооперности.
    Как ни странно, но отступившие от стандарта "жесткой" НФ Стругацкие еще дальше отстоят от космооперы - уже в "Стажерах" они склоняются к "мягкой", социально-психологической фантастике, хотя арсеналом космооперы они тоже владеют - и "Экспедиция в преисподнюю" тому пример. В основном же, несмотря на авантюрные сюжеты, активных героев и любовь землянина к инопланетянке, космооперности в их произведениях нет.
    Но обратимся снова к советской космической фантастике. Вообще у автора этих строк создалось впечатление, что фантасты прибегали к космооперности, чтобы оживить унылые производственные романы о звездоплавателях и инопланетянах, ну и масштаб придать.
    Вот кстати, если вы читали "Страну багровых туч" Стругацких - то это образец, вершина той производственной фантастики, использующая все сюжетные ходы и типажи персонажей, кроме космооперных. Романов о полетах на Марс и Венеру было довольно много, сюжетно они были типовыми, написанными по одной и той же схеме. Достаточно сравнить "Аргонавтов вселенной" патриарха тогдашней НФ В.Владко, "В простор планетный" еще одного патриарха, А.Р.Палея, начинавшего еще в конце 20-х, "Планету бурь" (она же "Внуки Марса") А.Казанцева и дилогию К.Волкова "Звезда утренняя" (экспедиция на Венеру) и "Марс пробуждается" (на Марс). А кому особо любопытно - рекомендую еще "Астронавтов" Лема как контрольный образец. В дилогиях и трилогиях довольно часто первая книга была "строго научной" фантастикой, то есть производственно-фантастическим романом, а во второй или третьей книге внезапно пышно расцветала космоопера, связанная, как правило, с инопланетянами. Кстати, слово "инопланетянин" ввел в употребление А.Казанцев.
    Рассмотрим некоторые произведения этого плана подробнее.
    
    Прежде всего, конечно, в поле нашего зрения попадает трилогия Георгия Мартынова "Звездоплаватели" (1955-1960 гг.). Слов "космонавт" и "астронавт" еще не было, вот Мартынов своих героев называет звездоплавателями. В первой части герои традиционно-производственно летят на Марс, во второй - на Венеру. На Венере обнаруживают местную разумную жизнь и следы палеоконтакта - то есть давным-давно прилетали высокоразвитые пришельцы, обучили премудростям местных черепахообразных дикарей, дали им зачатки цивилизации и снова улетели, оставив на всякий случай свой корабль, управляемый мысленными командами.
    За палеоконтакт и мудрых древних пришельцев-цивилизаторов произведению следует начислить не менее 5 баллов космооперности - почему-то любой палеоконтактный сюжет в советской фантастике приводил к ненаучным любованиям мудростью пришельцев и их белыми тогами. Ну, или серебряными комбинезонами. Обойтись без этого смогли разве что Стругацкие со своими Странниками, да и то у них ни в одном романе палеоконтакт не является главным в сюжете. Лем тоже смог обойтись без космооперности в своих "Астронавтах", а ведь какие там у него описаны завлекательные венерианские техногенные руины!.. Впрочем, у Лема уничтожившие сами себя венерианцы выступают в роли несостоявшихся врагов - они-то собирались не себя уничтожать, а Землю.
    Да, так вот, если пришельцы родом с планеты Фаэтон, которая некогда находилась между Марсом и Юпитером, а потом взорвалась, то количество баллов, начисляемых за космооперность, поднимается до десяти. Фаэтон играет в мифологии второй половины 20 века ту же роль, что в первой половине того же века играла Атлантида (вспомним магацитлов и их оккультную историю!).
    Дальнейшую историю контакта с бывшими фаэтонцами Мартынов излагает в романе "Гость из бездны" (1951, опубликован в 1961), главный герой которого - современник автора, пролежавший восемнадцать столетий в анабиозе. Все опять производственно, но тут главный герой отправляется к звездам, чтобы, проведя в анабиозе несколько сотен лет, по возвращении встретиться с более близкими к нему по времени звездолетчиками, которые должны вернуться одновременно с его экспедицией.
    Этот сюжетный ход с анабиозом и релятивистским возвращением был в тогдашней фантастике одним из самых популярных. А вот вариант "Лягу в анабиоз, чтобы дождаться милого из полета к звездам" - уже четкий маркер космооперности, баллов на десять, а то и все пятнадцать. Причем космооперности, затыкающей сюжетное неумение автора. Вот ввел он в начальных главах возлюбленную главного героя, герой героично улетел на тысячу лет. А дальше куда ее девать? Не в экипаж же звездолета, она же не ассистентка профессора - начальника экспедиции! Пусть ждет. В анабиозе. Потому что сюжет о профессоре и ассистентке, пускающихся в экспедицию, чтобы проверить теорию профессора, устарел и растиражирован до полной симулякризации (хотя слова "симулякр" тогда еще не придумали).
    Что характерно - в более архаичных по стилю и духу произведениях космической фантастики женщина на борту космического корабля, летящего на Марс или Венеру, дело обычное - да вот хотя бы у А.Палея или В.Владко. В более новаторских - у Мартынова или Стругацких - женщины первопроходцами космоса уже не бывают. Ну, а Ефремов? А это Ефремов. С его идеями о новом человечестве и весьма своеобразной феминистичностью.
    А поскольку любовная линия в романе традиционно должна быть, то в следующей дилогии Мартынова "Каллисто" (1957-1960) землянин влюбляется в каллистянку и привозит ее на Землю. Плюс пять баллов космооперности этой дилогии. Кстати, "Каллисто" быстро перешла в разряд детской фантастики и пользовалось огромной популярностью. И даже породила фан-клубы!
    Следующая дилогия, которую стоит рассмотреть - это "Звезда утренняя" и "Марс пробуждается" Константина Волкова. Первая книга - обычный космическо-производственный роман о подготовке полета на Венеру, прогрессивных пилотах и консервативных академиках. Кстати, сюжет "профессор и ассистентка" тут трансформирован - начальник экспедиции включает в ее состав студентку, которая приходит к нему с полезной идеей. Больше ничего интересного для нас в этом романе не происходит. Но во втором романе те же люди летят на Марс. И, видимо, повторять венерианские приключения и борьбу с природой с поправкой на марсианские условия автору показалось скучно, нового в голову не приходило, и он привнес космооперность. Сразу и сюжет оживился, и интрига появилась - поинтереснее тоскливых диалогов о способах полета на Венеру и лекций по планетологии. Тем более что марсиане у Волкова традиционные. Это умирающая древняя цивилизация, которая некогда имела очень высокий научно-технический уровень, но теперь вымирает. Правит обществом монарх, основная власть - у жрецов, которые одновременно контролируют и технику, и умонастроения марсиан посредством консервативной религии.
    Наличие у инопланетян кастовой системы - это не меньше пятнадцати очков космооперы, жрецы и жестокая религия с жертвоприношениями прогрессивных революционеров - это еще двадцать. Мы уже говорили о любовной линии инопланетянки и землянина, землянки и инопланетянина? Так вот, "Марс пробуждается" получает за этот сюжет тридцать баллов, хотя раньше мы не давали больше двадцати, но тут ставка в 15 баллов за значимость в сюжете удваивается, потому что марсианский правитель влюбляется в космонавтку, а его прекрасная супруга - в космонавта. И, разумеется, все оканчивается трагично для прекрасной марсианки - ее объект женат и морально устойчив, так что от любви марсианская королева помогает землянам и кончает жизнь самоубийством.
    Следующим примером у нас пойдет знаменитый роман Олеся Бердника "Пути титанов" (1959). Олесь Бердник писал по-украински (как и В.Владко), судьба его сложилась трагично, он побывал и врагом народа, и диссидентом, от фантастики перешел к оккультизму и мистицизму - в общем, это был человек, который мог бы стать родоначальником советской (или украинской) космооперы, но, увы, не стал. Содержание романа исчерпывающе изложено в эпичной поэме "Путь среди звезд" (fk-2o15.diary.ru/p205261437.htm?oam#more6), и это - космоопера от начала до конца, использующая идеи НФ, а не как другие - НФ, использующая сюжетные ходы космооперы. Тут есть и анабиозное перемещение во времени вперед, и полет к звездам, и анабиозное же ожидание возлюбленной главного героя, и борьба с кибернетическим диктатором, захватившем власть над людьми на дальней планете, и много чего еще. Тут баллы за космооперность теряют смысл - это просто космоопера. Можно сказать, что это первая советская космоопера, да "Пути титанов" и подзаголовок имели соответствующий - "фантастический роман-сказка". Потому что нельзя было в СССР открыто написать: "А вот это космоопера". И критика безжалостно потрошила все, что не прикидывалось жесткой НФ. Вот и "Пути титанов" попали под раздачу от своих же собратьев-фантастов. Помните путешествие Саши Привалова в Мир Воображаемого Будущего, голубого пилота, розовую девушку и Пантеон-рефрижератор? Так отразили в своей сатире "Пути титанов" Стругацкие.
    Еще больше не повезло "Гриаде" А.Колпакова. Главная претензия была в том, что автор списывал кусками из романа Уэллса "Когда спящий проснется". Но это была претензия к автору. Сам же роман был масштабной космооперой, в которой два землянина прилетали на планету Гриаду, находили там высочайшую цивилизацию, кастовый строй, эксплуатацию биологически измененных гриан в глубинах океана и в недрах лунных шахт, а потом оказывалось, что высочайшую технику гриане позаимствовали у неких пришельцев-метагалактиан. Ну, революция, освобождение трудящихся от ига техножрецов, метагалактиане помогают землянам постичь тайны Вселенной и учат перемещаться в пространстве мгновенно, не привязываясь к скорости света и прочим незыблемым в понимании землян физическим законам. Вернувшись через миллион лет на коммунистическую Землю, главный герой встречает свою возлюбленную Лиду, вышедшую из Пантеона Бессмертия. Стопроцентная, чистейшая космоопера. С картонным героями и пафосом. И состоящая из заимствованных сюжетных ходов и идей более чем наполовину. Впрочем, роман настолько фееричен, что читается с интересом даже сейчас - если, конечно, вы любите старую добрую фантастику и не скучаете над книжками Эдмонда Гамильтона.
    Отношение к космоопере и ее фактическое положение в советской НФ отчетливее всего можно увидеть по творчеству Александра Казанцева. Поборник строгой научной фантастики, пропагандист "литературы научной мечты", в своих статьях он клеймил легкомысленный буржуазный жанр. Но у него самого в некоторых романах космооперность цвела пышным цветом.
    Взять хотя бы роман "Сильнее времени" (1966). В первой части показана картина светлого будущего и подготовки межзвездных экспедиций. В одну уходит главный герой - и его возлюбленная тут же уходит в другую, чтобы по возвращении через сотни лет встретиться с ним. Уже хорошо, но еще не космоопера. Вторая часть посвящена экспедиции героя, третья - героини, и вот там есть и мудрая древняя инопланетная цивилизация, и еще более древние и мудрые ее наставники, и вылупляющаяся из куколки прекрасная крылатая инопланетянка Эоэлла, и цивилизация, в которой разумные существа обретают фактическое бессмертие в виде танков с мозгом внутри, а естественные люди живут в резервации на острове. Конечно, земляне сочувствуют вовсе не танкам и поддерживают бунт естественных людей. Баллов пятьдесят космооперности - это если по минимуму считать, но хоть без любовного романа с инопланетянками обошлось.
    А вот трилогия "Фаэты", продолжающая идею, высказанную еще во "Внуках Марса", уже откровенная космоопера. С Фаэтоном, фаэтонскими принцессой и принцем (вступающими в брак против воли родителей детьми правителей враждующих государств), гибель Фаэтона от взаимной ядерной бомбардировки этих враждующих государств, бегством на Марс, затем на Землю и Венеру, дарование цивилизации диким землянам, Кетцалькоатль инопланетного происхождения, сохранение наследственности Фаэтона через кровнородственные браки фаэтонских по происхождению правителей земных дикарей и прочее, и прочее. И угасающий умирающий Марс с остатками древней цивилизации тоже есть. Словом, масштабная, на много поколений героев эпическая космоопера, местами прикидывающаяся ну очень научной фантастикой..
    Наличие династии героев в дилогии или трилогии - это еще десять баллов космооперности к общему счету.
    И, наконец, перед нами две книги, которые называли космооперами в открытую. Ну, не без экивоков - "Гианэю" Мартынова (1963) все-таки назвали "интеллектуальной космооперой", а к трилогии "Люди как боги" С.Снегова (1966-1977) слово "космоопера" стали применять уже в конце 80-х. Так-то "Люди как боги" позиционировалась как масштабная приключенческая фантастика. Очень масштабная - были там враги всего живого и хорошего зловреды. И древние мудрые галакты, и влюбленность одного из героев в змеедевушку с Веги, и разнообразие разумных существ, и единый антизловредский фронт во главе с коммунистическими землянами. Кстати, великаны галакты кажутся автору этих строк приветом от трехметровых гигантов-метагалактиан из "Гриады". Юмор, драма, даже трагедия - но конец все же оптимистичный.
    А вот "Гианэя" в первоначальном варианте кончалась совсем не оптимистично. Главная героиня, не в силах найти свое место в новой жизни, кончала с собой. Гианэя - инопланетянка, единственная выжившая из взорвавшегося корабля пришельцев. Ее родная цивилизация имеет высокий технологический уровень, но это кастовое общество, использующее рабов. И земляне для соплеменников Гианэи - потенциальные рабы. Любовь землянина к прекрасной инопланетянке, восстание угнетенных на родине Гианэи, космические перелеты с замедлением времени, интриги правящей касты - все в наличии. Как и "Каллисто", это была культовая в определенной среде книга. По просьбам читателей Мартынов изменил концовку романа, оставив Гианэю в живых, и написал продолжение. Увы, уже не такое интересное.
    Отмечу мимоходом, что в классической космической НФ женщины в сюжете играют в лучшем случае второстепенную роль помощниц и ассистенток, в фантастике с элементами космооперы им отводится роль подруги героя - иногда активная (космонавтка, в которую влюбился марсианский владыка в "Марс пробуждается), но чаще пассивная (ожидающие возлюбленных в анабиозном сне героини "Гриады" и "Пути титанов"). На этом фоне романы Казанцева выглядят прямо-таки феминистичными - в "Сильнее времени" герой и героиня занимают в сюжете симметричные места (хотя в половине третьей части рассказчик - инопланетянин мужеска пола), в "Фаэтах" половина персонажей - женщины, и число активных героинь не меньше, чем героев, а зачастую героини более активны и инициируют события (хотя герои-рассказчики везде мужчины). "Гианэя" - едва ли не единственное произведение советской космической фантастики 50-60-х, в котором главная героиня - женщина. У Снегова тоже есть активные героини, но вообще женщины в "Люди как боги" чаще подруги героев, да и повествование ведется от лица героя-мужчины.
    Однако это обычное для того времени распределение, характерное не только для произведений с элементами космооперы.
    
    Подведем итог этого краткого и легкомысленного обзора.
    В советской фантастике 50-60-х, несмотря на официальное отторжение космической оперы, встречается множество космооперных мотивов, а кое-какие произведения фактически являются космооперой. Причем это точно не заимствования из англоязычной фантастики, в которой к тому времени уже сложился этот жанр. Скорее истоки этого явления надо искать в ранней фантастике 10-20-х гг. XX века, от которой в памяти читателей и писателей остались лишь отдельные шедевры, и в классической приключенческой литературе.
    Засим автор прощается с вами и настоятельно рекомендует монографию Анатолия Федоровича Бритикова "Русский советский научно-фантастический роман".
    Все упомянутые в обзоре книги вы можете найти в сети - в Библиотеке Мошкова (lib.ru) в разделе "Советская фантастика", в других сетевых библиотеках, а об авторах можно почитать в Википедии, и там же найти ссылки на их официальные сайты, если они у них есть.
    И, как говорили в прежние времена: хорошей вам фантастики!