Название: Корабль мертвецов
    Автор: fandom Space Opera 2014
    Бета: fandom Space Opera 2014
    Размер: мини, 3784 слова
    Источник: О.Чигиринская, дилогия "Сердце меча" - "Мятежный дом"
    Персонажи: Диорран, ОЖП, ОМП, Ааррин
    Категория: джен
    Жанр: драма
    Рейтинг: R - NC-17
    Краткое содержание:
    Для голосования: #. fandom Space Opera 2014 - "Корабль мертвецов"
    
    Когда я ложусь в кресло и надвигаю шлем, мир перестает существовать. Я считаю: "Один, два, три..." На семи или восьми все пропадает, я оказываюсь в полной темноте без малейших ощущений. На этом мгновении ломаются перспективные кандидаты в пилоты. Но те, кто сумел совладать с паникой, получают в награду весь мир. На счете "девять" передо мной распахивается мир огня и света.
    Я вижу переливающиеся теплым золотом звездные скопления, перламутровые шлейфы межзвездной пыли, зеленые искры квазаров, белые и голубые огни ярчайших звезд, легкую рябь реликтового излучения. Оно издает низкий, едва слышный гул, словно это и впрямь море. Короткопериодические цефеиды взвизгивают, пульсары гудят. Сначала все это кажется какофонией, но это всего лишь настройка оркестра. Потом я слышу хорал - без вступления, без предупреждения, никогда не с начала. Всегда из-за такта. Галактика поет. Она пронизана золотыми струнами. Я выбираю нужную, хватаюсь за нее и скольжу вдоль. Конец струны - конец прыжка, дрожащий кончик золотого шнура выталкивает меня обратно через завесу темноты.
    Мне кажется, что там, среди огней и хорала, я провела больше часа. На корабле прошло минут пять.
    Короткий прыжок. От базы "Бастион" до голубой звезды Исийю через мир огней лететь недалеко. В физическом пространстве - сотни парсек.
    
    Это был мой пятый полет к Исийю. Нельзя сказать, что я приняла назначение на нелюдской корабль с радостью. Все дело в контракте. Для тех, кто, как я, родился в бедной колонии и был обузой семье, пилотский дар - счастливый билет. Я вытянула его в двенадцать лет, на школьном тестировании. Родители как раз решали, учиться мне еще год или идти работать. Отец уже договорился с господином Хваном, что я у него буду полы мыть и на кухне помогать. Я пробовала заикнуться, что господин Хван вовсе не для этого меня хочет, но отец разорался - мол, он меня кормит, а я, неблагодарная свинья, ничего не делаю, дармоедка, косорукая уродина, которую никто замуж не возьмет. Ну, хоть не побил. А тут у меня положительный тест. И к отцу пришел мужик из военного интерната. Так что денег за меня родители не получили, но против власти переть не посмели.
    В интернате было получше, чем дома. Кормили хорошо, постель чистая, одежда приличная. Форма, конечно, но мне было наплевать. Учиться я не любила, в старой школе учителя все твердили, что и незачем напрягаться, все равно на кухне математика не нужна. Но я решила, что никакой больше кухни. Домой не вернусь, пусть мать хоть в лепешку разбивается. Я еле-еле проходила контрольные, мучительно боялась экзаменов, иногда с трудом набирала достаточно баллов, чтобы не вылететь. Никто меня не дрючил с учебой, но видели же, что стараюсь. Мне надо было добраться до инициации.
    А там все получилось. У меня второй класс - "виатор" на астролате. Но главное - мир огня и света за шторкой молчания и тьмы.
    Цена всему этому - армейский контракт на двадцать пять лет. Или неподъемная неустойка при его нарушении.
    Но я плевать хотела на неустойку, потому что ни один пилот в здравом уме не откажется от возможности летать.
    У меня три поединка с вражескими пилотами, медаль "За отвагу" и четыре года службы на крейсере Федерации. Я флотский лейтенант, если вам что-нибудь это говорит. Неплохо для третьей дочери сельхозрабочих с Чосона. Я даже сменила имя на европейское, чтобы уж никакой связи с прошлым. Нет больше Ким Иль Сок, есть Роза Старфайер.
    
    Нелюдской корабль не сильно отличался от наших - та же планировка, те же пилотские ложементы со шлемами. Правда, другие кресла и вообще вся обстановка рассчитаны на более высоких шаайе - во мне росту 160 см, и я не всем нелюдям достаю макушкой до плеча. Правда, в отличие от наших ребят, нелюди на эту тему не шутят. За год я так и не поняла, есть ли у них чувство юмора в нашем понимании.
    Имя моего корабля - "Сирини". Это ничего не значит, просто случайное сочетание, как объяснил мне Найир, капитан.
    По земному уставу на военном корабле должно быть два пилота, потому что военный пилот имеет в сто раз больше шансов поехать крышей, сдохнуть или словить пустоту, чем гражданский. Но нелюди довольствуются одним пилотом. Они вообще, как мне кажется, лишены страха. Наверное, именно отсутствие страха делает их такими - прямыми, четкими, как тени от полуденного солнца. Однажды я спросила у Найира, не обидно ли ему, что шаайе неспособны к пилотированию. Он ответил, что не видит в том большой беды.
    - Зато у нас есть верные союзники. Мы полагаемся на людей, доверяем вам свои корабли - есть ли доверие больше?
    Нет, нету доверия больше, согласилась я.
    - А вы не боитесь, что мы предадим?
    Он посмотрел на меня своими прозрачными серыми глазищами так, что я осознала всю дурацкость своего вопроса. Они не боятся. Какими чистыми надо быть, чтобы так верить нам, расе лживой и корыстной! Я не люблю людей, вне службы мне с ними скучно и тяжело, люди приносят всюду борьбу за место в иерархии, плоские тупые шутки про секс и женщин в армии, непрерывно болтают, вовлекают тебя в свои статусные игрища... Противно. Но шаайе... Шаййе я люблю. Они как небожители-тонса (* кор. "Ангелы"), только крыльев не хватает.
    На "Сирини" я была счастлива. Да, счастлива - среди войны, которую вело человечество против религиозных фанатиков двух рас. У безупречных шаайе были свои отбросы. Наши побаиваются спрашивать у шаайе об этих тварях, хотя, по-моему, ничего страшного в таком вопросе нет. Найир ответил мне просто - он рассказал, как был создан Ша-аард, величайшее из творений, и как весь их народ разделился на тех, кто стремился в познанию, и тех, кто не желал его. Одни стали шаайе, творцами, способными соединяться разумами на невообразимых расстояниях, а другие остались шедда, творениями.
    - Они даже не считают нас шедайин, - печально поведал Сайэрэнн, который вошел в кают-компанию как раз посреди рассказа.
    Шедайин - это все нелюди как раса. Ну вроде как человечество в применении к людям.
    Я поежилась. Религия для меня была темным, древним, вроде паутины в затхлом грязном сарае. Мы, астролетчики, по роду деятельности атеисты - мы имеем дело с физикой, строгими законами мироздания, в которых нет места никаким высшим существам. Мы рациональны, а религия взывает к атавизму, к древнему страху перед непознанным. Найир и Сайэренн с печалью говорили о выбравших невежество шедда, а я думала о том, что шаайе действительно повезло с союзниками. В истории человечества всегда наука сражалась с религией, и в этой кровавой борьбе ковался клинок чистого разума, рождалась вся наша техника и двигался прогресс. У шаайе с их сверхъестественной добротой не было в прошлом ничего, сравнимого с сожжением Джордано Бруно или отречением Галилея, никто не требовал их ученых отрекаться от научной истины, и поэтому они до сих пор не могли справиться со своими мракобесами. А наши мракобесы, конечно же, радостно побежали к нелюдским.
    Однажды эта война закончится, думала я. Однажды разум победит. И мы станем такими же возвышенными, как шаайе, высокоразвитой и мудрой цивилизацией.
    
    Когда все началось, я спала. Пока я умывалась и бежала к рубке, остальные уже были на местах. Сийенн маневрировал, пытаясь уйти от трех боевых катеров. Не наших - нелюдских. Откуда они тут? Это же секретная система, координаты знают три или четыре пилота, включая меня!
    Я не стала задавать вопросов - видела уже, что экипаж весь в единении. Вот эта способность соединяться в одно целое - и есть дар Ша-аарда, усиление разума. Не стала их отвлекать. По уставу в момент боестолкновения пилот должен быть в полной готовности, в ложементе, с готовым к активации наношлемом.
    Я легла в ложемент, надвинула полусферу шлема. Скорость "Сирини" была еще велика, в случае чего можно уйти. Как хорошо, что сердце "Сирини" - не термоядерный реактор, а левиафан, сгусток сложно структурированной антиматерии, пойманный в силовые ловушки. С его невообразимой мощностью разогнаться до скорости ухода можно за считанные часы - если выдержат гравикомпенсаторы. А уж я-то уведу корабль в прыжок из любой допустимой позиции.
    "Сирини" мотнуло в сторону, послышался скрежет.
    Моей руки коснулись теплые пальцы. Я подняла шлем. Надо мной стоял Найир.
    - Обмани их, - сказал он. - Не дай им победы, Роза.
    И вложил мне в руку капсулу.
    Я молча кивнула.
    Они ушли, все трое - высокие, одинаково одетые в синее, лица спокойные, как у статуй, в руках у каждого орриу. Я знала, что Сайэрэнн тоже оставил свой пост в двигательном отсеке, и они все четверо сейчас идут навстречу смерти.
    Я переключила управление на автопилот. Ввела код. Теперь никто не сможет изменить курс. "Сирини" будет идти на релятивистской скорости прочь от звезды и ее планет, постепенно разгоняясь. Через час-полтора расстояние до ближайшего небесного тела станет слишком большим для нелюдских катеров.
    Четыре синих огонька слежения погасли один за другим, остался только мой.
    Теперь я могу проглотить капсулу - и уснуть навсегда. И эти твари, которые проникли на "Сирини" и убили тех, кого я любила, сдохнут от голода и недостатка кислорода. Подходящая смерть, правда?
    Я вытащила из зажима у изголовья своего ложемента бутылку с водой - не могу глотать таблетки без воды, противно. И уронила капсулу. Я шарила под станиной навигаторского пульта, и тут дверь рубки поехала в сторону. Я нащупала капсулу зацепила ее кончиками пальцев, сунула в рот - и тут меня вздернули вверх. Я рванулась, пытаясь проглотить капсулу, но желатиновая оболочка залипла на языке. Железные захваты впились мне в плечи, толкнули вперед - мне разжали челюсти, я все еще пыталась сглотнуть капсулу, но ее больше не было. Я сплюнула горькую слюну и выпрямилась.
    Мне показалось, что рубку заполнили статуи из живого металла. Одна такая статуя держала меня за плечо. другая статуя откинула шлем, открывая лицо - чуткое, звериное лицо с теми же чертами, что и у Найира: сходящиеся к переносице прямые брови стрелками, миндалевидные глаза, огромные, как у мультяшной принцессы, радужка - невероятного цвета расплавленного серебра, высокие скулы, подчеркнутые тончайшим черным кружевом рисунка, прямой, слегка расширяющийся к кончику нос, плотно сжатые губы... Его лицо было жуткой пародией на чистые, спокойные лица шаайе. Он поднял руку - я отшатнулась, как от удара. Забытым, старательно выведенным из употребления движением забитой голодной девчонки, которую то и дело взрослые лупят по голове. Его губы шевелились, но я не могла разобрать, что он говорит. От этого морок словно рассеялся, и мной овладела ярость.
    Я кричала на них. Материла на четырех языках, требовала убраться к хренам собачьим, в шлюхину пизду, на сифилисный хуй, к черту, к дьяволу, в преисподнюю, к их сраному Брайану Риордану, - только подальше от меня, ебать их блядскую мамашу!
    Это была истерика.
    
    Когда я пришла в себя и высосала одним махом чуть не полбутылки воды, диспозиция была та же самая: я - возле навигаторского пульта, а вокруг меня пятеро нелюдей в своих странных скафандрах из текучего металла, но уже с открытыми лицами. Теперь я разглядела их подробней. Да, они были похожи на моих шаайе - как похожа анимированная модель на концепт-арт. Они были слишком яркими. Длинные волосы с цветными прядями и множеством косичек и заколок, тонкое кружево паутинного рисунка на скулах, цветные завитки и узоры на броне, подвижные лица, по которым я все равно не могла ничего прочитать - шаайе воспроизводят человеческую мимику, когда общаются с нами, эти же не снисходили.
    Один из них тряхнул голубыми волосами и сказал неестественно высоким голосом:
    - Не бойся нас, человек. Мы не причиним тебе вреда.
    Он говорил на астролате, со страшным акцентом, но правильно.
    - Что вам от меня надо? - спросила я.
    И они все посмотрели на своего главного - в черном, без единого цветного пятна доспехе, с тонкими белыми прядками в черных волосах, с жуткими серебряными глазами.
    - Сделай меня пилотом, - сказал он.
    Я обомлела. У него был такой голос... Как удар гонга - не пронзительной имитации, которая входт в стандартный набор звуковых сигналов для входных дверей, а низкий, гулкий звук настоящего бронзового гонга в храме.
    - Зачем тебе? - спросила я, лихорадочно вспоминая, что это шаайе не могут быть пилотами, а вот шедда способны к этому поголовно. - У вас же есть свои пилоты. А я приносила присягу!
    - Я понимаю, - сказал черно-серебряный и внезапно опустился передо мной на одно колено, громоздкий и ловкий одновременно. Металл доспеха перетек и образовал что-то вроде плаща, открыв его руки - от запястий до локтей расписанные тончайшими завитками.
    Теперь он смотрел на меня снизу вверх.
    - Я - Диорран Создатель Меча. Я не союзник ни Директории, ни Империи. Я должен спешить, чтобы спасти моего... - он долго искал слово, - ...брата. Помоги мне, человек!
    Он положил к носкам моих ботинок свой орриу и ткнулся лбом рядом. Вьющиеся черно-серебряные пряди мели пол, а я молча таращилась на его макушку. Послышался шорох - они все опустились на колени и склонили головы до полу. А я смотрела на нелюдя с голубыми волосами, доспех которого тоже переполз за плечи, сделавшись плащом и открыв высокую грудь. Это была женщина. Среди шаайе нет женщин.
    
    ...Они лежали в кают-компании в ряд - Найир, Сайэрэнн, Сийенн, Камри. Я смотрела в их спокойные мертвые лица, на страшные раны, развалившие тела почти пополам. Кровь уже подсохла, лужицы возле тел подернулись бурой коркой.
    Что-то сказала женщина с голубыми волосами, ей ответил нелюдь с синими и белыми прядями.
    - Но компрендо, - зло отозвалась я.
    Он указал разрисованной рукой на Найира.
    - Это лицо, - выговорил он на астролате, - есть лицо и тело Шемраэн Дианрину ветви Кайо.
    - Это Найир, капитан "Сирини", - упрямо возразила я.
    Он покачал ладонью перед собой - чужой жест, непонятный:
    - Клон, - сказал он. - Они мертвы давно, эти четыре - ашиу.
    Меня душили слезы, и я не стала спорить с фанатиком.
    Я встала и пошла в рубку. Этот, черно-серебряный их предводитель, хочет инициироваться? Я его инициирую! Я - боевой пилот, у меня три выигранных поединка. Раз уж я по-дурацки просрала капсулу, я уйду в пустоту вместе с ним, как уходят пилоты. Четырнадцать нелюдей за четверых шаайе и одного пилота - это хороший размен.
    
    Пилоты сравнивают полет в спарке с сексом. Мой сексуальный опыт небогат, я никогда не заводила длительных отношений ни с мужчинами, ни с женщинами, мимолетное удовольствие не стоит того, чтобы подпустить кого-то так близко. У меня были напарники, такие же армейские пилоты, как я - и мы прекрасно справлялись. Там, за черной завесой, человек не может притворяться, он таков, каков есть. Я летала с неплохими ребятами, кое с кем я потом переспала, и это лишь однажды оставило привкус дряни. Но все они были людьми.
    Ни на одного шаайе я никогда не смотрела как на возможного сексуального партнера. Даже мысли такой не возникало - они были слишком чисты для этого, слишком недосягаемы.
    Но эти варвары... Брайан Риордан вообще взял в жены одну из них, писали и о других случаях. Это опускало всю их расу на уровень животных, ведомых инстинктами, а не разумом.
    Я присматривалась к ним. Их было четырнадцать - девять мужчин и пять женщин. Они говорили между собой на своем языке, чего никогда не делали шаайе, в присутствии людей переходя на понятный нам язык. Правда, эти, когда замечали меня, объясняли, о чем они говорили, или кто-то начинал переводить. Они сняли свои доспехи из нанометалла и ходили по кораблю в том, что поддевали под низ - безрукавках и узких штанах варварски ярких цветов, босиком. Они заплетали свои длинные разноцветные гривы сложными косичками, все их пряжки, застежки, пояса, подвески, инструменты были украшены - чеканкой, мельчайшей резьбой, зернью, как будто они набрали это всё из музеев.
    Один из них нашел где-то набор маркеров и расписал стену в кают-компании диковинным цветочным узором. Когда я увидела, что он делает, я хотела прикрикнуть, чтобы не портил стену, но он рисовал легко, точными, свободными движениями, и я невольно залюбовалась, а потом было уже поздно. Мне понравилось. Рисунок был похож на тот, что украшал их лица и руки - вязь тонких линий, складывающаяся в картинку. По росписи можно было блуждать взглядом без конца, разглядывая цветы, листья, усики, насекомых, стебельки.... Голова прояснялась, горе утихало. Он не дорисовал - в маркерах кончилась краска. А больше не было.
    
    Ложемент-спарка есть на всех кораблях - чтобы при необходимости инициировать другого пилота на маршрут.
    Я объяснила ему, что надо делать. Закрыла полусферу шлема. Легла сама, закрылась. И нажала пуск.
    Один, два, три, пять, шесть...
    Черная глухая завеса, без тела, без звука, без луча света.
    ...семь, восемь, девять...
    Огонь и свет. Вечный хорал вселенной.
    Только он звучал иначе. Глубокий бронзовый голос расплескался вокруг меня. Он исходил из сияния, на которое больно было смотреть. И я забыла все, что собиралась сделать. Я видела под покровом света раскрытые ребра и бьющийся комок сердца, кровь, которая то наполняла рану и вытекала из нее, то вновь отступала, обнажая рваные края. Если бы я могла, я прикоснулась бы к открытой ране рукой, чтобы испытать тонкое, ни чем не сравнимое наслаждение власти причинить боль. Это была не моя мысль, но в тот миг мне было все равно. Я вся горела темным вожделением - никогда наяву я не испытывала такого желания, секс никогда не туманил мне голову. Все темное, нечистое, что я запихивала подальше, боясь показать безупречным шаайе, хлестало потоком. В ужасе я вспомнила спокойные в смерти лица своих четверых. Это не я! И в этот же миг я вырвалась вперед, к пронзительному синему лучу цели. Нелюдь не отставал, бронзовый звон летел рядом, резонируя с чем-то в самой глубине души.
    И все кончилось.
    Я лежала на койке в своей каюте, на столике - вскрытый пакет с энергетиком, но от жажды не умираю. Значит, они запомнили инструкцию - напоить и уложить в постель, если я не приду в себя сразу. Я выпила энергетик и обнаружила, что инструкцию выполнили с запасом - меня разули и сняли комбинезон. Я была только в футболке и трусах. Воображение нарисовало картину - как кто-то из них расстегивает комбез, спускает его с плеч, касается кончиками пальцев моей кожи... Я перевалилась набок, свернулась клубком и запустила руку между ног. Другой рукой я задрала футболку и топ и потерла сосок. Возбуждение накрыло меня сразу и через пару минут разрядилось судорожным оргазмом. Задыхаясь, с колотящимся сердцем, я долго не могла успокоиться и встать. Никогда со мной такого не было. Никогда я не испытывала оргазма такой силы - и никогда еще мне не было так мерзко после секса или шлика, как будто я нырнула в зловонную сточную воду.
    Это была моя дрянь. Но спровоцировал меня этот нелюдь, Диорран. Шаайе никогда не вызывали у меня таких омерзительных всплесков.
    
    Диорран оказался пилотом класса троватор. Высшего. В конце концов, это не я довела нас до конца прыжка, это сделал он. С первого раза. К тайному стыду добавился позор. Я ненавидела этих раскрашенных обезьян.
    Второй прыжок он совершил сам, инициируя женщину с голубыми волосами. Свободно, легко, как будто не в первый раз. Я боялась лишний раз взглянуть на него, не то что лечь в спарку.
    "Сирини" приближалась к главному флоту шаайе.
    Они опознают "Сирини" как свою, допустят до стыковки... Но ничего не могла сделать - в рубке постоянно был кто-то из них навигатором.
    Я слонялась по кораблю, стараясь не сталкиваться с нелюдями, но их было слишком много, и у меня не получалось. А они заговаривали со мной. Следили, чтобы не сидела голодной. Задавали вопросы - как будто видели человека в первый раз.
    - В первый, - подтвердила одна из женщин, когда я их спросила. - Тысячу лет мы вели войн с ашиу там, у звезды Исийю, не имея корабля, чтобы уйти.
    Ашиу - так они называли шаайе. "Нежить". А язык они выучили, перехватывая информапакеты.
    
    Я смотрела, как они собираются в бой. Заплетают и укладывают волосы, помогают друг другу надеть доспехи, зарядить аккумуляторы, смеются. Я вспоминала, что ни Найир, ни Сийенн, ни Карми - да никто из шаайе! - не прикасался друг к другу, не помогал расправить одежду, застегнуть пряжку, не гладил по волосам, не переглядывался с улыбкой.
    Диорран остановился в шаге от меня и еще попятился, чтобы мне не задирать голову, глядя ему в лицо.
    - Ша'аррим да благословит тебя, - сказал он.
    И словно это было сигналом, нелюди по одному стали спускаться к переходному шлюзу. Высоченные, в громоздких доспехах, с пока еще открытыми лицами. Диорран шел последним. Тринадцатым. Четырнадцатый вел "Сирини" прямо к огромному флагману.
    Я поднялась в рубку. На мгновение у меня остановилось сердце - на месте навигатора сидел нелюдь с коротко остриженными пепельными волосами, в синей тунике. "Сийэнн?" - одними губами произнесла я. Он обернулся. Незнакомое лицо - без рисунка на скулах, без украшений, он был похож на шаайе. Но его спокойствие было другим - напряженным, предгрозовым. Обманка.
    
    Стыковка. Я осталась в рубке одна. Можно было включить связь и сообщить на флагман... можно было встать и пойти в каюту... можно было отстыковать "Сирини" и свалить подальше... Я сидела на своем ложементе и ничего не делала. Нога затекла - сколько времени прошло? Я не засекала время.
    В душе было чисто, как в доме после уборки. Вся дрянь вытекла из меня, как будто прикосновение разума Диоррана вскрыло нарыв и очистило меня. Как? Ответа не было
    Наконец я встала. Шаг за шагом спустилась к шлюзу, распахнутому настежь, и переступила комингс. Те же светлые коридоры, приятная для глаз салатовая или светло-голубая облицовка стен... На стене - бурая дуга до потолка. Мертвый шаайе лежал навзничь поперек прохода, верхняя половина тела отдельно от нижней.
    Вскоре за мной потянулась цепочка красных следов - я перешагивала через трупы, наступала в лужи крови, а кое-где - в вываленное наружу содержимое рассеченных кишок. Серые, голубые, синие униформы... Блеснула сталью броня - один из _этих_ сидел, привалившись к прожженной стене, и вместо головы у него была головешка.
    Меня это почему-то не задевало. Ни лужи крови, ни горы трупов.
    И на каждой развилке полыхал неуместно яркими красками доспех мертвого шэеда - они шли к центру корабля, оставляя заслоны. А у мертвых шаайе были одинаковые лица.
    На флагмане была не рубка, а огромный центр управления. Отсюда управляли всем флотом шаайе и иногда нашим. Сначала мне показалось, что здесь тоже только мертвые. Потом я увидела Диоррана. Он сидел под стеной, залитой кровью на два метра от пола, и обнимал кого-то. Сначала мне показалось, что доспех Диоррана залит кровью, но зрение прояснилось - это были рыжие волосы, спутанные и окровавленные.
    Раскрытые по центру ребра и полная застывающей крови рана - я уже видела это. Только сердце не билось под взломанными ребрами. Он был похож на сломанную куклу, этот шеэд, которого так бережно обнимал Диорран - вывернутые руки, разодранные до костей запястья, яркие, будто лакированные с внутренней стороны лоскуты срезанной кожи... У него не было лица - рыжие пряди липли к изрезанной, безглазой маске.
    Рыжий. Рыжий шэед, который подарил три планеты Брайану Риордану, вождю наших мракобесов. Рыжий шеэд, который командовал их общей армией и флотом в этой войне. Я знала его имя - Ааррин.
    Диорран держал его так, как будто боялся задеть и причинить боль.
    Я огляделась. Что-то вроде занавески косо свисало со стены, сбоку от места, залитого кровью. Я дернула ее посильнее, и кремовая ткань упала мне на голову. Я выпуталась из складок и подтащила добычу к Диоррану. Он смотрел мимо меня.
    Я вздохнула и укрыла растерзанное тело тканью. Уголок лег на изуродованное лицо.
    - Мы закрываем лица мертвым, - сказала я.
    Диорран плакал.
    Шаайе - ашиу - не плакали никогда. Они были безупречны. И мертвы.
    
***
    Второй контакт развивается гораздо лучше, чем первый. Первый начался с того, что я дал какому-то рыжему по носу. И на этом же закончился.
    
    Из дневника Брайана Риордана
    
    Воины Диоррана освободили его. И вместе они бежали на одну станцию, Ирунн. Там они сражались против А-Шаира, и это длилось долго, пока в пространстве звезды Исийю не появился корабль Брайана Навигатора. Люди Христа заключили союз с шедайин, а те, из кого потом сложился Вавилон - с А-Шаиром. Диорран сумел захватить один из кораблей тех, кто служил А-Шаиру. Во время битвы при Таре Диорран взял на абордаж флагман А-Шаира, чтобы спасти Ааррина. Но не успел. Когда святой Брайан взорвал А-Шаира, все ашиу умерли, и Диорран один остался на корабле, полном мертвецов - и тех, кто никогда не был живыми, и своих воинов. Он какое-то время жил на Таре, и свидетельствовал на беатификации Брайана и Ааррина. Но потом он сделался реоном, и, как сказано о нем, не являлся более среди шедайин и туата.
    
    Вольный пересказ жития святого Ааррина